[elena1008]

03.03.2015 в 15:26

Пишет  WTF J2 2015:

WTF J2 2015 || Спецквест (1/3) || Арт/Текст + список

Список работ

WTF J2 2015
"Элементарно" драббл
"Истина где-то там" драббл
"Не та песнь" драббл
"Как доконать оборотня" драббл
"Отцы и дети" драббл
"Brotherly love is epic love" драббл
"Проблемы Круглого стола" драббл
"Молчанка" драббл
"Овсянка, сэр!" драббл
"Саксофон и Контрабас" драббл
"Планета номер восемь" драббл
"Камера, мотор, покажи яйца" драббл
"Сны во сне" миди
"Как стать адвокатом (нетрадиционный способ)" миди
"Шарф" арт
"Берберы" арт
"Засмотрелся" коллаж
"Мальчик на шаре" арт
"Влюбленные" арт
"Игроки" арт
"Девочки Гибсона. Тандем" арт
"Цветной дождь" арт
"Сказки" арт
"Troubles" клип

		Название: Сны во сне Автор: WTF J2 2015 Бета: WTF J2 2015 Артер: WTF J2 2015 Форма: текст и арт Пейринг: Дженсен/Джаред Категория: слэш Жанр: романтика, драма, мистика Рейтинг: R Размер текста: миди, 4224 слова Размер арта: 5 артов; до 1524x1518, до 655 КБ Предупреждения: кроссдрессинг, жестокость, смерть персонажей Примечание: По мотивам рассказов Эдгара По «Лигейя», «Заживо погребенные», «Падение дома Ашеров», «Черный кот», «Маска Красной смерти». Задание: Эдгар По!АУ Скачать: на АОЗ Для голосования: #. WTF J2 2015 - работа "Сны во сне"
С начала времен в неведомое будущее тянут нити суровые Парки. Грея руки у очага сущего, играют они с жизнями, сплетая ткань бытия, и засыпают на ней уставшие. А поутру, когда пурпурная Эос гладит их ослепшие глаза своими перстами, старухи просыпаются и вплетают нити пригрезившегося. Кошмары становятся болезнями и голодом, приятные сны — безбедным существованием, сладость объятий — любовью, полеты — вдохновением. И пока одна из старух на закате дня не возьмет в руки ножницы, эти сны будут становится реальностью. А смерть явится пробуждением, ведь наши жизни только сны во сне. Лигейя Она умирала — истончалась и гасла, как огонек в ночи, бессильный бороться с тьмой. Дженсен стоял на коленях у ее кровати и считал вдохи-выдохи. Вновь смерть отбирала у него любовь. По лицу Ровены скользили тени, ее веки вздрагивали, и она шептала, тянулась ртом к невидимому. Дженсен сжимал виски и шептал: — Не оставляй меня, не оставляй меня… Его мальчик ушел вот так же. Пришел из ниоткуда и ушел в никуда. Сирота, сын кого-то из дальних родственников, приехал в Лигейю и поселился в поместье. Дженсен увидел его нежданно в своей гостиной с охапкой лилий — лицо подвижно как ртуть, а кожа бледна, как цветы в руках. Простое имя — Джаред, скромная одежда и нескромные желания. Его мальчик пришел к нему однажды вечером, когда Лигейя засыпала, укутываясь в ночной туман. Одетый в платье с корсетом, неловкий и порывистый, он опустился у его ног и признался, глядя глазами-омутами: — Я люблю вас. Я еще юн, и вы сможете представить, что я девушка. Я ничего не прошу кроме вашего поцелуя. Мне будет этого достаточно, я запомню каждое мгновение и унесу с собой в могилу. Дженсен поднял его с колен и прошептал: — Мне не нужно ничего представлять. Глаза, полные ночного сизого тумана, заворожили его, и он не мог сделать вдоха, чтобы не произнести: «Мой мальчик! Мой Джаред!» Больше слов он не находил, но находил их Джаред, слагал в стихи и читал ему, очаровывая все больше и больше. Он просил Дженсена прочесть их ему, когда умирал, и Дженсен, захлебываясь слезами, читал и сжигал в пламени свечи прочтенное. Вначале ведь все решили, что это легкое недомогание, но Джареду день за днем становилось все хуже. Бред и видения преследовали его, он громко звал Дженсена, умолял его о поцелуях и нескромных ласках. Дженсен боялся звать доктора, тогда слухи о их грешной связи разлетелись бы по всей Лигейе. Джаред угасал с каждым днем, и однажды утром Дженсен нашел его тело холодным и бездыханным. Спустя месяц Дженсен принял приглашение одного из соседей, и когда в комнату вошла леди Ровена, он едва не закричал. Та же лилейная кожа, лицо, подвижное как ртуть, и глаза, полные тумана. Боль и желание смешались в Дженсене, и он поспешил сделать предложение руки и сердца. И вот теперь лигейские жестокие туманы убивали его жену. В доме перебывали в этот раз десятки врачей, но никто не мог сказать, в чем причина столь жестокой лихорадки. Дженсен отослал слуг и остался с женой один. Почти один — ему все время казалось, что в спальне есть еще кто-то. Ночью, когда ветра выли за окном, он забылся рядом с Ровеной беспокойным сном. В полночь ему пригрезилась тень, сотканная из тумана. Она появилась у их ложа и склонилась над женой. Туман сгустился и стек тяжелыми каплями в приоткрытый, обметанный лихорадкой рот Ровены, и Дженсен проснулся, объятый ужасом. Через несколько дней Ровена умерла. Доктор засвидетельствовал смерть и удалился, но Дженсен все не мог поверить. Ему казалось, что его любимая жена вот-вот откроет глаза, и он не уходил из ее покоев. Измученный бессонницей, он молил тени, шепчущие по углам: — Не оставляй меня… не оставляй меня… Ровена … Джаред… И вдруг Ровена зашевелилась, ее губы приоткрылись, и ее лицо потекло, как воск по свече. Она поднялась на своем ложе, и Дженсен вскрикнул. Его мальчик смотрел на него. Ледяные руки потянулись к нему, обняли за шею, и Джаред прошептал: — Как ты мог подумать, что я покину тебя. Я же обещал унести наши поцелуи в могилу. В его глазах-омутах взвились туманные вихри, он прижался губами к губам Дженсена. Лигейские ветра взвыли в последний раз, распахнули окно спальни, и ледяной холод сковал их в объятиях навеки. Заживо погребенный Мрамор склепов, покрытых плющом, зловеще мерцал в ночной тьме. Дженсен благодарил судьбу и жадность человеческую за то, что Джареда похоронили не в одной из этих чудовищных усыпальниц. Вряд ли у него хватило бы сил в одиночку открыть каменные двери и сдвинуть плиту. Могила Джареда была усыпана цветами и лентами, его многие любили, и многие искренне рыдали, когда он покинул этот мир. И многие подозревали то, о чем кричал Дженсен, услышав известие о смерти: — Это она его убила! Жадная тварь! Доказательств не было, все знали, Джаред и его жена любили друг друга. На похоронах вдова падала на гроб в отчаянии, нарушая все приличия, и молила: — Забери меня с собой, любимый! Только Дженсен знал правду, но ему не верили и сопереживали спектаклям вдовушки. К браку Джареда принудили обстоятельства, так он сказал Дженсену. Его бледное лицо блестело от слез, но он ничего не мог сделать, свадьбу уже назначили. — Я обязан жениться, моему роду нужно продолжение. Мы останемся друзьями, Дженсен? Он спрашивал с дрожью в голосе, сам не веря, что можно легко забыть те жаркие ночи, когда два тела превращались в одно и от их бурных ласк раскалялся воздух. Дженсен тоже не верил, но согласился. Выбора у него не было. Будущая жена происходила из знатного рода, благородная и прекрасная, но что-то лисье и подлое сквозило в ее движениях и улыбках. Дженсен проследил за ней и увидел ее с другим мужчиной, известным повесой и мотом, задолжавшим половине светского общества. Они целовались как давние любовники, уверенно и знающе ласкали друг друга, наслаждаясь изменой. Он поспешил рассказать все Джареду и с позором был изгнан из дома. Дженсен умолял: — Я любил тебя! Ты целовал меня, ты клялся мне в любви и теперь не веришь моим словам? Джаред не поверил ему, они расстались не друзьями, как хотели, а врагами. Дженсен хотел покончить с собой, когда Джаред женился, но геенна огненная, что ждала всех самоубийц, страшила его, и он решил дожить свою жизнь и вынести тяжесть потери, раз Господь так решил. Чтобы заглушить боль, он пустился во все тяжкие с мальчиками-танцорами, пил и богохульствовал. Когда он очнулся от потери, молва о его похождениях разошлась по всей Англии, мелькало в той молве и имя Джареда. Вся жизнь Дженсена превратилась в дурной сон. В салонах, где прежде приветствовали его и делали авансы, его имя произносилось с презрением, бывшие друзья отворачивались при встрече, и в спину ему летело: — Содомит! Известие о смерти Джареда едва не убило его. Оправившись от удара, он решил покинуть страну, билет на океанский лайнер уже лежал у него в кармане, и Дженсен решил, коль ему не разрешили появляться на похоронах, вскрыть могилу и срезать прядь волос на память, хранить в медальоне на груди и сойти в мир иной с ним, когда придет его время. Ночь благоволила к нему, луна так освещала деревья, что тени укрыли могилу, и Дженсен легко раскопал гроб. Гвозди туго заскрежетали, когда он, не жалея рук, содрал крышку гроба. Его Джаред лежал, нетронутый тленом, укрытый саваном, словно простыней, его рубашка расстегнулась на горле, и длинные волосы разметались по белоснежной подушке. Дженсен опустился рядом на колени: — Я так и не могу поверить, что ты покинул меня, любимый. Я пришел попрощаться с тобой и не нахожу слов. Мне все кажется, что это кошмар, и скоро я проснусь, открою глаза и обниму тебя. Я так хотел тебя увидеть, моя любовь! Я отрежу прядь твоих волос и уеду с ней за океан, чтобы мое имя никогда больше не упоминалось рядом с твоим. Достав нож, он взял прядь и ненароком коснулся бледной кожи покойника. И вдруг понял, что не чувствует смертного холода. Кожа под его пальцами была теплой, без запаха тлена. Сам не понимая, что творит, он обхватил Джареда за плечи и прижал к себе: — Джаред, если ты меня слышишь, скажи хоть слово! И его возлюбленный в этот миг сделал вдох и открыл глаза. — Дженсен, где я? — его взор молил об ответе, метался испуганно по стенам ямы, по савану и вновь возвращался к лицу Дженсена: — Я в могиле? Что произошло? Дженсен сам не понимал, что произошло. Джаред, видимо, в борьбе с ядом уснул так крепко, что его приняли за мертвого, и теперь ожил, и это было чудо, о котором Дженсен молил Господа. Он обнимал своего возлюбленного, осыпал его поцелуями и шептал: — Джаред, любовь моя, все замечательно. Все чудесно. Это был лишь дурной сон! Дурной сон! Падение дома Ашеров Я получил письмо от Дженсена Эклза незадолго до Пасхи. В ту пору земля просыпалась от гнетущего зимнего холода, обновлялась и радовалась жизни, и на меня, так же радующегося нежному теплу и цветению, это полное горя послание произвело сильное впечатление, и я безотлагательно отправился в путь. Дженсен Эклз являлся моим давним другом. Расстались мы с ним после учебы и не виделись довольно долго. Слухи доносили до меня, что он переехал в дом предков по материнской линии, неких Ашеров, чей род давно пришел в упадок. Кроме Дженсена никого из наследников не осталось, хотя, по тем же слухам, существовал еще внебрачный сын от польской служанки, проживающий в том же доме, некий Джаред Падалецкий. Старый Ашер не признал его официально, но опекал и любил безмерно. Да и в письме Дженсен писал, что его постигло горе — его брат Джаред скончался, и он пребывает в ужасной печали и не знает, как успокоить сердце. Дом Ашеров, покрытый темными пятнами сырости и иссохшим плющом, произвел на меня гнетущее впечатление, я не был готов шагнуть из весны в сумрак поздней осени, навеки воцарившейся в этих землях. Деревья вокруг дома так и не зацвели, божья рука не коснулась их, как касалась всего в день Воскресения Господнего, и я едва узнал Дженсена, встретившего меня на пороге, настолько горе изменило его. В доме царили уныние и тишина. Переступив порог гостиной, я оглядел стены и увидел множество фотографий. Сюжеты заворожили меня, они были полны жизни, но жизни до того чуждой мне, что дрожь проняла мое тело. Дженсен много фотографировал своего брата — я узнал по описанию длинные локоны, вздернутый нос и узкие славянские глаза. Юноша смотрел со снимков с такими восхищением и любовью, что в них даже чудилось вожделение, взгляд, обращенный к объективу, казался призывным, а застывшие на бумаге жесты — невинно-порочными. Дженсен будто совершенно забыл, что я вошел в дом, и сам с жадностью вглядывался в снимки. Несколько дней, проведенных мною с Дженсеном, отнюдь не улучшили его настроения, и я невольно заразился унынием и ощущением остановившейся жизни, все меньше мне хотелось гулять по окрестностям, не желающим оживать и цвести. Мрачное, затянутое тучами небо висело на домом, и в неизменной серости выделялись лишь огонек в окне комнаты, где жил Дженсен, и глубокая черная трещина в стене. Дженсен указал на нее на одной из прогулок и произнес: — Она появилась в тот день, когда меня покинул Джаред. Я ни разу не слышал, как он говорит о смерти. Дженсен все время твердил о расставании. По вечерам по моей просьбе он иногда брал гитару, играл и пел. Его голос звучал проникновенно, вознося к сводам слова печали и любви. Его молитвенное пение неизменно вызывало слезы на моих глазах. В одну из ночей я долго не мог заснуть, за окном бушевал ветер, и дом натужно скрипел, готовясь противостоять буре. Я спустился вниз и застал Дженсена в гостиной. Он метался из угла в угол и что-то шептал, обращаясь к фотографиям на стенах. Завидев меня, он подбежал и схватил меня за руку: — Слышишь? Ты слышишь его? — Нет, я ничего не слышу, — ответил я и в то же мгновение понял, что ошибся. Кто-то кричал в глубине дома, едва слышно, но пронзительно и отчаянно. Дженсен стал задыхаться, и я подошел и распахнул окно, впуская свежий предгрозовой воздух. И в этот момент на лестнице, ведущей из подвала, раздались шаги. Дженсен распахнул глаза, некогда яркие и полные светлой пасхальной зелени, но сейчас черные, как ночь в Ашере: — Я слышу тебя, боже, как я ошибался, прости меня, — и заговорил быстро и сбивчиво: — Я похоронил его живым, я ошибся, я виноват в его смерти. Я догадывался и все равно уложил его в склеп под домом. Господь свидетель, я любил его и люблю безумно, но после того, что с ним сделал старик Ашер, я не смел прикоснуться к нему. Я думал, что причиню ему еще большую боль, и как он ни умолял меня, я был непреклонен. Джаред счел, что он недостоин меня, что эта связь опорочила его в моих глазах, и принял яд. Я проклял сам себя в тот день, слышишь, Джаред, я проклял себя и не смог тебя отпустить! Вернись ко мне! Внезапно на последней ступеньке, словно в ответ на его мольбы, из мрака выступила высокая фигура в изодранной одежде. Бессильно повисшие руки юноши были покрыты кровью и жуткими ранами, видно, он долго пытался сдвинуть могильную плиту, его длинные волосы спутались, а лицо выглядело изможденным и бледнее савана. Но его глаза горели, он часто, со стонами дышал и подходил все ближе и ближе. Дженсен бросился к нему и обнял, горькие слезы потекли по его лицу. Слезы покрыли и лицо юноши, всхлипывая, тот поднял искалеченные руки, обхватил лицо Дженсена и впился пылким поцелуем в его губы. Их любовная схватка растревожила устоявшуюся тишину, дом зашатался, заскрипел, пол под ногами закачался, и я в ужасе бросился бежать. А они не замечали ничего, ласкали друг друга, срывая одежду, и их страсть, смешанная с чувством вины и болью, рушила все вокруг. Я выбежал на темную аллею, и молния над головой прорезала небосвод. Дом заскрежетал, трещина расширилась, и, оглянувшись, я увидел, как рушатся стены вокруг обнаженных, слившихся в единое целое тел, сияющих неземным великолепием в блеске молний. Я не мог оторвать глаз от этого зрелища до тех пор, пока последняя часть кровли не рухнула на них подобно могильной плите. А затем горькая черная вода, сонм пролитых слез, выплеснулась из разломов и скрыла под своей толщей обломки дома, слившись над ними в озеро. Так окончилась эта невероятная история, и так пал дом Ашеров. Черный кот Во всем было виновато это исчадие ада — юный племянник Джаред. Длинноногий, с каштановыми кудрями, он улыбался сияющей улыбкой, прожигающей как адский огонь, притворяясь ангелом: по утрам вежливо здоровался, всегда желал доброй ночи, уходя к себе в комнату, но именно по ночам Монтрезор падал в геенну огненную. Он готов был связать себя простынями, чтобы не доходить до рукоблудия, но не выдерживал и грешил, играя в голове образом племянника и отдавая часть своей души дьяволу. Целомудренные ласки жены могли бы избавить от искушения, но, увы, она давно упокоилась в могиле, еще раньше своей сестрицы, зачавшей Джареда от сатаны. Джаред очень любил тепло и в дождливые холодные вечера устраивался рядом с Монтрезором в кресле у камина. Блики от огня играли на его юной бархатной коже, только недавно познакомившейся с бритвой, а его изящные пальцы ласкали шерстку черного кота, любимца Джареда. Монтрезор пил в такие вечера больше обычного, глядя, как невыносимо сладостно скользят эти пальцы по черному живому шелку, находя самые потаенные, сладкие места, и слушал, как довольно урчит, подставляя шею, проклятое животное. Как-то Монтрезор взял кота, чтобы погладить. Кот же благодарности за такую заботу не проявил и разодрал ему руки. Взвыв, Монтрезор вздернул его за горло, чтобы задать взбучку, и хотел было утопить адское отродье в садовом ведре, полном дождевой небесной воды, но прибежавший на вопли Джаред с воистину дьявольской силой выхватил мокрого кота: — Дядя, не трогай! Чем он провинился? Разглядев расцарапанные руки, Джаред ахнул: — Дядя, я обработаю царапины! Не сердись, ты испугал его, я все исправлю! Не сменив мокрую рубашку, он тут же занялся ранами. Своими тонкими пальцами он гладил царапины, заливая их едкой настойкой, смазывал тщательно и дул на вздутые стариковские вены, улыбаясь: — Не гневайся, все заживет. Гнев действительно поутих, и Монтрезор благодарно потрепал своего племянника за вихры: — Я не сержусь. Джаред зарделся, и тогда Монтрезор не выдержал и поцеловал его в щеку рядом с губами. Джаред отпрыгнул и побледнел, и Монтрезор тут же хриплым голосом отослал его к себе, дабы тот не увидел, как его плоть требует дьявольских и чутких, как перышко на ветру, прикосновений. Монтрезор застал их случайно — Джареда и соседского парня, сына зажиточных ирландцев Эклзов, Дженсена. Он давно подозревал, что в красавце-соседе обитает дьявол. Никто не замечал, а он видел, как похоть играет на полных губах юноши, как зеленый огонь смешивается с красным пламенем ада, как не по-человечески гибко и тихо двигается Дженсен. Когда Монтрезор задумал привести в порядок винный подвал, Дженсен вызвался помочь и, открыто похваляясь силой, за час перетаскал все ящики с вином. Монтрезор едва удержался тогда, настолько страстным стало его желание овладеть этим бесом похоти, вломиться в захваченное им тело и изгнать оттуда. Они были под стать друг другу — высокие, прекрасные демоны. Они целовали друг друга, лаская так, что луна, вечная помощница нечисти, любовалась ими, высвечивая влажный блеск на губах и мускулы под тонкими рубашками, а ночь разносила их стоны и вскрики по темному саду. Такого Монтрезор не смог выдержать, взял топор, что лежал у дровницы и подкрался ближе. Дженсен увидел его первым и успел вскрикнуть, закрывая собой Джареда: — Ради всего святого! Монтрезор! Меня! Не его! Он обрушил обух топора на голову Дженсена, целясь в висок, и обезумев, ударил второй раз, но уже Джареда. Осознав, что натворил, он оттащил тела в подвал, уложил их в проем для полок и принялся сооружать стену. Но второй удар, видимо, оказался неточным, и Джаред очнулся. Он открыл глаза, посмотрел замутненным взором на Дженсена, обнял его, приникнув губами к шее. И, оглянувшись на Монтрезора, прошептал: — Прошу, он еще жив! Спаси его, меня не надо, ради любви всевышнего, дядюшка Монтрезор! Монтрезор, не слушая мольбы, укладывал кирпич за кирпичом, щедро покрывая раствором. Но тут чертов кот, услышав голос Джареда, вбежал в подвал и разъяренно бросился на Монтрезора. Не в силах прокусить высокие сапоги, он все же продолжал с рычанием рвать толстую кожу. Монтрезор запустил в него мастерком, поднял оглушенного и бросил через незаложенную щель к двум демонам. Пропажа двух молодых людей не прошла незамеченной, но Монтрезора никто не заподозрил. Он искренне плакал на проповеди у священника, который молился о заблудших душах, и сердце его радовалось — он уничтожил адовых детей, крепко замуровав в подвале, и те никому более не нанесут вреда. Лишь по ночам ему слышались два голоса, шепчущие одно и то же: — Меня! Не его! Ради любви всевышнего! Вторя им, истошно вопил висельник-кот. Сон, сдобренный вином, повторялся и повторялся, Монтрезор лишь наливал себе еще и вновь засыпал. Добрые соседи пришли выразить ему соболезнования, он решил вынести им вина и спьяну споткнулся на лестнице. Сосед поспешил помочь ему и сам спустился вниз. За ним сошла и его жена, желая полюбоваться на коллекцию вин. За стеной они услышали нечеловеческий ор. — О, господи, кто это? — Кот. Он давно пропал, здесь для воздуха проложены шахты, возможно, он провалился туда. Монтрезор разозлился — его кошмары оказались всего лишь воплями паршивого кота — и пожалел, что не размозжил голову паршивцу прежде, чем бросить в проем. — Так разберите стену и вытащите его. — О чем вы говорите? Здесь мощная кладка, ее не прошибешь, — Монтрезор, пьяно шатаясь, взял молот и, размахнувшись, ударил. Стена зашаталась, по ней пошла трещина, и кирпичи с грохотом посыпались к их ногам, будто их не скрепляла ни капля раствора. Взорам соседей предстали два юноши, крепко прижавшиеся друг к другу. Смерть не тронула их красоты разложением, алая кровь, вытекшая из ран на висках, стала черной, словно ангелов облили дегтем как хулой, но так и не сумели забрать их чистоту. Лица обоих исказило страдание, но в то же время они были полны нежности и любви. Черная тень с диким воплем вырвалась из проема, и в лицо Монтрезору прыгнуло разъяренное животное, впиваясь когтями в глаза, разрывая лапами и зубами рот и горло. С бульканьем и свистом он стал заваливаться вбок: — Ради всего святого, помогите! Воздух перестал поступать в легкие, боль сводила с ума, но Монтрезор не мог оторвать от себя смерть в кошачьем обличье. Его соседи даже не обернулись на хрипы, они замерли от ужаса и восхищения, глядя в проем стены, где стояли два ангела, не разомкнувшие рук и после смерти. Маска Красной Смерти Чума была лишь черным и неблагодарным ребенком, опухолью в животе матери, нарывом на чреслах отца. Она играла с мужчинами, женщинами и детьми, но лишь играла. Люди поняли это, когда в страну вошла властной поступью Красная смерть. Старый шут брел за повозкой и плакал: — Он сошел с ума, от нее не спрячешься, он сошел с ума… Его босые ноги оставляли на пыльной дороге кровавые следы. Но места в повозке не было, ее, заваленную окороками и вином, едва тащила уставшая лошадь. Старый шут с надеждой проследил, как принц Джаред, склонившись с седла к повозке, подхватывает бутыль вина и срывает сургучную печать: — Мы будем жить! Еще одна бутыль — и можно будет присесть сбоку, привалиться к душистому мясу, и ноги смогут отдохнуть. Голова закружилась, шут упал на дорогу, но никто не остановился. Никто, кроме Красной смерти, шедшей за ними по кровавым следам. Эта Смерть была беспощадным родителем всех бед человеческих. Ее запахом была гниющая плоть, ее питьем — густая кровь, ее едой — людские тела, ее музыкой — крики и стоны, и путь ей освещало багровое солнце. От нее бежал принц Джаред. Старый монастырь выступил из тумана острым пиком сторожевой башни. Монахи со скрипом открыли ворота, и настоятель, низко кланяясь, взял дрожащими от жадности руками кошель с золотом. Хмельные придворные, куртизанки, танцовщицы, фокусники, шулеры и музыканты заполонили сумрачные залы монастыря. И везде воцарилось безудержное веселье. По плитам монастырских полов, где раньше строгий устав не позволял лежать и камышовому стеблю, раскатали пышные ковры. На столах, чьим убранством служили глиняные чаши да деревянные ложки, засияли золотые блюда и кубки. Невиданные запахи заморских специй изгнали из воздуха ладан, громкая музыка заглушила отголоски молитв. Куртизанки поднимали юбки выше, соблазняя хмельных придворных, на коврах кружились пары: мужчины и женщины, мужчины и мужчины, женщины и женщины. Все лица скрыли маски, и исчезло под ними человеческое, а выплеснулось животное желание испить минуты жизни чашей, полной до краев вином, похотью и горячими телами, изгоняющими холод подкрадывающейся смерти. Но и в самые сладкие минуты, в отравленном забытье все замирали и оглядывались, и Джаред содрогался, видя их испуганные лица, и кричал: — Еще вина! Танцуйте, раздевайтесь, музыканты, играйте громче! Он пил и не пьянел, он целовал женщин и мужчин и тут же отталкивал их, он ходил по монастырским залам, безжалостно втаптывая каблуками упавшие со стола дорогие яства, и вдруг остановился. Среди ряженных волками, лисицами, арлекинами и коломбинами мелькнуло нечто ужасное. Его лицо издали походило на лицо трупа, изъеденное язвами, его глаза блестели сквозь алую ленту, удерживавшую страшную маску на голове. — Кто ты? Стой! Что за злая шутка! Музыка утихла, и все обернулись. Толпа расступилась, и слуги бросились к гостю, но тут же отшатнулись, когда увидели на нем багровый, переливающийся потоками нитей плащ. Джаред рассвирепел и выдернул кинжал из ножен: — Я сам убью тебя. И тогда гость снял маску, и кинжал выпал из рук Джареда. Перед ним стоял тот, кто покинул его несколько дней назад. Красная смерть испепелила его, так доложили верные слуги. Но глаза не лгали — его возлюбленный, его Дженсен, с чьей красотой, навеки пленившей сердце принца, так нещадно обошлась смерть, стоял живой и невредимый и еще более прекрасный. В его зеленых глазах отражались дрожащие огни свечей, его движения были сильны и быстры, и Джаред, не веря вновь обретенному счастью и не ища объяснений, заключил его в объятия: — Прости, я думал, ты умер. Дженсен отстранил его и произнес: — Ты забыл обо мне, ты покинул меня, когда я умирал. Ты так боялся смерти, что сбежал, спрятавшись в своих покоях, но понял, что Смерть настигнет тебя и там. Но Смерть милосердна. Ты не знал об этом? — Дженсен покачал головой. — Она милосердна для тех, кто страдал. Она дала мне свои маску и плащ, и свою силу. Я стал Смертью, чтобы найти тебя, потому что на твоем роду было написано, что Красная смерть настигнет тебя, и вот я здесь. Всхлипнула упавшая скрипка, опрокинулся кубок, и вино закапало звонко на плиты. — Не убивай меня! Прости, я любил тебя, но страх оказался сильнее, — Джаред умолял, и придворные с ужасом смотрели на своего принца, с которого слетели буйное веселье и праздность. На лице Джареда словно отпечатались все муки человечества, но в глазах светилось счастье, и он протягивал руки к своему возлюбленному, чья бледная кожа сияла снегом горных вершин, укутанных закатными лучами. — Я заплатил за то, чтобы увидеть и убить тебя, вечностью. И ты разделишь эту вечность со мной, — Дженсен поднял руки и снял плащ. Ледяной ветер пронесся над пиршеством, когда Дженсен взмахнул плащом. Кровавая ткань обернулась внутрь, плащ стал черным и опустился на плечи Джареду, укутав его как саваном. Обнаженный Дженсен отступил на несколько шагов назад, и на ковре остался влажный темный след его босых ступней. Джаред закричал, вырываясь из объятий липнущей к телу ткани. Плащ убивал его, алой стороной разъедая кожу, и нечеловеческие крики вырывались из горла принца, но никто из придворных не шелохнулся, чтобы помочь ему, и вскоре, испустив последний выдох и стон, неподвижное тело упало на кровавые следы. Дженсен обвел взглядом толпу. Высокие эбеновые часы били полночь, и с каждым ударом зеленые глаза Дженсена утрачивали свой цвет, наливались багровым пламенем, он распростер руки и воскликнул: — Встань рядом и раздели со мной вечность! Джаред зашевелился, и дружный вздох пронесся по толпе придворных. Плащ соскользнул с него, и он встал, покрытый ожогами, язвами и кровью, его лицо заострилось, губы истончились, и глаза полыхнули черным. Дженсен взмахнул рукой, плащ взвился под своды монастыря, исчез меж столетних балок, и через мгновение оттуда брызнула кровь. Ее капли разъедали запрокинутые лица, выжигали глаза, она жадно текла, багровея на тарелках, и оседала на дно бокалов, полных вина. Люди падали, корчась в мучениях, и умирали, их тела расплывались грязными лужами, их тени метались среди канделябров, но, как ни старались, не находили выхода из монастырских стен, служивших годами защитой от нечистых душ. Их сносило невидимым ветром к Джареду, и тот напитывался черной силой, его язвы рубцевались и ожоги исчезали. Часы закончили бить двенадцать, тела рассыпались в прах, остались лишь груды ярких одежд, маски и пролитое вино. Тишина охватила монастырь, и над всем воцарились Мрак и Красная Смерть.
		Название: Шарф Автор: WTF J2 2015 Форма: арт Пейринг: Дж2 Категория: слэш Жанр: романс, флафф Рейтинг: PG Исходник: смотреть Размер: 787х944, 479 КБ Примечание: Серия «Дж2 как герои известных картин». Картина Густава Климта «Поцелуй» Размещение: запрещено без разрешения автора Задание: Климт!АУ, всемирное искусство!АУ Для голосования: #. WTF J2 2015 - работа "Шарф"
		Название: Берберы Автор: WTF J2 2015 Форма: арт Персонажи: Дженсен, Джаред Категория: джен Рейтинг: G Размер: 700x1008; до 300 КБ Исходники капсы из сериала «Сверхъестественное», текстуры Примечание: Серия «Дж2 как герои известных картин». Картина Яна Вермеера «Девушка с жемчужной сережкой» Задание: Вермеер!АУ, всемирное искусство!АУ Для голосования: #. WTF J2 2015 - работа "Берберы"
		Название: Засмотрелся Автор: WTF J2 2015 Форма: коллаж Персонажи: Джаред, Дженсен, неизвестный этруск Категория: слэш Жанр: античный флафф Рейтинг: PG Размер: 798х467, 340 КБ Примечание: Серия «Дж2 как герои известных картин». Фреска со сценой пира из «Гробницы ныряльщика» (Этрурия, Пестум) Задание: Этруски!АУ, всемирное искусство!АУ Для голосования: #. WTF J2 2015 - работа "Засмотрелся"
		Название: Влюбленные Автор: WTF J2 2015 Форма: арт Пейринг: Дж2 Категория: слэш Рейтинг: PG Исходники: 1 2 3 Размер: 950х950, 747 КБ Примечание: Серия «Дж2 как герои известных картин». Картина Марка Шагала «Влюбленные над городом» Задание: Шагал!АУ, всемирное искусство!АУ Для голосования: #. WTF J2 2015 - работа "Влюбленные"
		Название: Игроки Автор: WTF J2 2015 Форма: арт Персонажи: Дженсен, Джаред, Марк Шепард Категория: джен Рейтинг: G Размер: 1100х800, 385 КБ Примечание: Серия «Дж2 как герои известных картин». Картина Караваджо «Шулеры» Задание: Караваджо!АУ, всемирное искусство!АУ Для голосования: #. WTF J2 2015 - работа "Игроки"
		Название: Девочки Гибсона. Тандем Автор: WTF J2 2015 Форма: арт Персонажи: fem!Дженсен, fem!Джаред Рейтинг: G Исходник: смотреть Размер: 1600х1448, 675 КБ Предупреждения: гендерсвап Примечания: Серия «Дж2 как герои известных картин». Рисунок Чарльза Гибсона «Велосипедисты» Задание: Чарльз Гибсон!АУ, всемирное искусство!АУ Для голосования: #. WTF J2 2015 - работа "Девочки Гибсона. Тандем"
		Название: Мальчик на шаре Автор: WTF J2 2015 Форма: арт Персонажи: Дженсен, Джаред Категория: джен Рейтинг: G Исходники: 1 2 3 Размер: 528х890, 365 КБ Примечание: Серия «Дж2» как герои известных картин. Картина Пабло Пикассо «Девочка на шаре» Задание: Пикассо!АУ, всемирное искусство!АУ Для голосования: #. WTF J2 2015 - работа "Мальчик на шаре"
		Название: Цветной дождь Автор: WTF J2 2015 Форма: арт Категория: слэш Пейринг: Дж2 Рейтинг: G Исходник: смотреть Размер: 1061х1500, 2 МБ Примечания: Серия «Дж2 как герои известных картин». Картины Леонида Афремова 1, 2, 3 Задание: Афремов!АУ, всемирное искусство!АУ Для голосования: #. WTF J2 2015 - работа "Цветной дождь"
		Название: Сказки Автор: WTF J2 2015 Форма: арт Пейринг: Дж2 Категория: слэш Жанр: драма, романтика, юмор Рейтинг: от PG-13 до R Размер: 10 артов; до 1536x1874; до 842 КБ Предупреждения: кроссдрессинг, намеки на ксенофилию Примечание: все персонажи, вовлеченные в сцены сексуального характера, являются совершеннолетними и «не мертвыми». Фильмы и мультфильмы, которые отображены в серии: «Кентервильское приведение», «1000 и 1 ночь», «Всадник без головы», «Кто подставил кролика Роджера», «Малефисента», «Рапунцель», «Эпик», «Геркулес», «Русалочка», «Кошмар перед рождеством». Задание: Мультфильмы!АУ, сказки!АУ Для голосования: #. WTF J2 2015 - работа "Сказки"
		Название: Troubles Автор: WTF J2 2015 Форма: клип Пейринг/Персонажи: Харви/Дженсен, Дженсен/ Джаред, Харви/Майк Категория: слэш Жанр: романс Рейтинг: PG-13 Исходники: музыка: Robot Koch «Trouble (Robots Don`t Sleep)»; видео: сериал «Сверхъестественное», сериал «Suits», сериал «Как избежать наказания за убийство» Продолжительность и вес: 2:44; 61,8 Мб Размещение: только после деанона Задание: Suits!АУ Для голосования: #. WTF J2 2015 - работа "Troubles"
Скачать с Яндекс-диска

Открыть все моря